ПРЕЗИДИУМ НИЖЕГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 31 августа 2011 г. № 44-у-147/2011
Президиум в составе:
председательствующего Попова В.Ф.,
членов президиума Лазорина Б.П., Лысова М.В., Погорелко О.В., Прихунова С.Ю., Туговой Е.Е., Ярцева Р.В.,
с участием заместителя прокурора Нижегородской области Белякова С.Г.,
адвоката Майоровой И.В.,
при секретаре С.,
рассмотрел надзорную жалобу осужденного К.А.В. на приговор Сосновского районного суда Нижегородской области от 10 марта 2011 года, которым
К.А.В., родившийся <...> года в <...>, не судимый,
осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, к лишению свободы на срок 6 лет, без ограничения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 13 мая 2011 года приговор изменен: назначенное К.А.В. наказание смягчено с применением ст. 64 УК РФ до 3 лет лишения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. В остальной части приговор оставлен без изменения.
В надзорной жалобе осужденного К.А.В. поставлен вопрос об изменении состоявшихся в отношении него судебных решений, квалификации его действий по ч. 1 ст. 119 УК РФ, снижении назначенного наказания.
Надзорное производство возбуждено судьей Нижегородского областного суда Симоновым Н.А., по основаниям, изложенным в постановлении от 15 августа 2011 года.
Заслушав доклад судьи Нижегородского областного суда Симонова Н.А., изложившего обстоятельства уголовного дела, мотивы надзорной жалобы осужденного и постановления о возбуждении надзорного производства, мнение адвоката, поддержавшей доводы жалобы, мнение заместителя прокурора Нижегородской области Белякова С.Г., полагавшего судебные решения в отношении К.А.В. оставить без изменения, президиум Нижегородского областного суда
установил:
судом первой инстанции К.А.В. признан виновным и осужден за покушение на убийство, то есть за покушение на умышленное причинение смерти другому человеку.
Как установлено судом первой инстанции, противоправные действия К.А.В. заключались в следующем:
09 ноября 2010 года в период времени с 13 часов до 14 часов К.А.В., находясь в состоянии алкогольного опьянения, пришел в дом № <...>, расположенный по адресу: <...> с целью выгнать проживающую в указанном доме свою бывшую супругу К.О.А. Между К.А.В. и К.О.А. на этой почве возникла ссора, в ходе которой К.О.А. потребовала, чтобы К.А.В. ушел из дома.
К.А.В. в ходе ссоры на почве личных неприязненных отношений, возникших из-за дома, решил убить К.О.А. Осуществляя свои преступные намерения, реализуя свой преступный умысел, направленный на убийство, К.А.В., находясь в помещении кухни дома № <...>, с целью умышленного убийства, набросился на К.О.А., прижав ее к кухонному столу, схватил руками за горло и, пытаясь убить, стал душить, высказывая при этом угрозу убийством, которую К.О.А. воспринимала реально.
Своими насильственными действиями К.А.В. причинил К.О.А. ссадины шеи (7), не вызвавшие причинение вреда здоровью, носящие характер тупой травмы.
Однако осуществить до конца свой преступный умысел на умышленное убийство К.О.А. К.А.В. не смог, так как К.О.А. оказала активное сопротивление и, вырвавшись, убежала из дома, не позволив К.А.В. довести свой преступный умысел до конца по не зависящим от него обстоятельствам.
Виновность К.А.В. установлена совокупностью собранных и исследованных по делу доказательств, которым в приговоре дана оценка, в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности.
В своей совокупности эти доказательства являются достаточными для постановления по уголовному делу обвинительного приговора.
Вместе с тем, президиум считает, что судебные решения в отношении К.А.В. подлежат изменению по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 380 УПК РФ, ч. 1 ст. 409 УПК РФ, а именно в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 382 УПК РФ, ч. 1 ст. 409 УПК РФ, - в связи с неправильным применением уголовного закона.
В обоснование выводов о виновности К.А.В. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд сослался в приговоре на такие доказательства, как: показания потерпевшей К.О.А. в ходе судебного заседания о том, что К.А.В., высказывая угрозу убийством, схватил ее за шею, стал сжимать, от чего она почувствовала недостаток воздуха. Ей удалось вырваться и убежать; показания свидетелей П.М.В., Ж.Г.М. об обстоятельствах совершенного преступления, ставших им известными со слов потерпевшей; заключение судебно-медицинской экспертизы о наличии у К.О.А. 7 ссадин шеи, не вызвавших причинения вреда здоровью.
Ссылаясь на данные доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу, что действия К.А.В. должны быть квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, мотивируя свое решение тем, что К.А.В. с целью убийства схватил потерпевшую за горло, пытался убить, причинил ссадины на шее, стал ее душить, сдавливая пальцы, высказывая угрозу убийством, которую потерпевшая воспринимала реально, поскольку почувствовала, что задыхается, ей тяжело стало дышать, потемнело в глазах, однако противоправные действия К.А.В. не были доведены до конца, поскольку потерпевшей удалось вырваться и убежать.
Одновременно с этим суд отверг показания подсудимого К.А.В. о том, что умысла на убийство потерпевшей у него не было, расценив эти показания как избранный подсудимым способ защиты, аргументировав принятое решение тем, что позиция подсудимого не соответствует фактическим обстоятельствам дела и опровергается совокупностью исследованных доказательств.
Вместе с тем, полагая доказанным обвинение К.А.В. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд не сопоставил фактические обстоятельства дела с положениями уголовного закона, характеризующими указанный состав преступления.
По смыслу уголовного закона, с субъективной стороны убийство характеризуется только умыслом (прямым или косвенным). Виновный осознает общественную опасность деяния, направленного на лишение жизни другого человека, предвидит возможность или неизбежность наступления смерти и желает либо сознательно допускает или безразлично относится к возможной смерти потерпевшего.
При этом покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствует о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.).
При решении вопроса о направленности умысла на убийство потерпевшего суд должен исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать также фактические обстоятельства дела, характер и локализацию телесных повреждений.
Принимая во внимание изложенное, вывод судьи о том, что преступные действия К.А.В. в отношении К.О.А., связанные с высказыванием убить, сопровождавшиеся удержанием за шею, по своему характеру были направлены на осуществление именно угрозы убийством, в отсутствие непосредственно намерения лишить жизни потерпевшую, нельзя признать обоснованным.
В этой связи следует отметить, что судья, делая вывод о наличии в действиях К.А.В. покушения на убийство потерпевшей исключительно на анализе обстановки преступления и субъективных ощущениях К.О.А., не принял во внимание степень интенсивности совершенных К.А.В. действий, характер причиненных потерпевшей телесных повреждений, выявленных у потерпевшей, последующее поведение К.А.В., который не пытался довести преступление до конца после того, как К.А.В. вырвалась от него.
Вместе с тем интенсивность действий К.А.В., в результате которых у потерпевшей возникли телесные повреждения в виде царапин на шее, не вызвавших причинение вреда здоровью, дальнейшее поведение К.А.В., - все это в своей совокупности свидетельствует об отсутствии у К.А.В. желания лишить жизни К.О.А.
При таких обстоятельствах президиум приходит к выводу о том, что противоправные действия К.А.В. в отношении К.О.А. образуют состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 119 УК РФ.
При назначении наказания по ч. 1 ст. 119 УК РФ, руководствуясь ст.ст. 6, 43, 60, 61 УК РФ, учитывая изменение характера и снижение степени общественной опасности совершенного осужденным деяния, а также наличие обстоятельств, влияющих на меру наказания, президиум считает необходимым снизить осужденному наказание в пределах, предусмотренных уголовным законом. Одновременно с этим президиум не находит оснований для применения положений ст. 73 УК РФ.
В силу ст. 15 УК РФ, преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 119 УК РФ, является преступлением небольшой тяжести.
В соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ, лицам, осужденным к лишению свободы за совершение умышленных преступлений небольшой и средней тяжести, ранее не отбывавшим лишение свободы, отбывание наказания назначается в колониях-поселениях.
Кроме того, районный суд, разрешая заявленные потерпевшей К.О.А. исковые требования о возмещения морального вреда в сумме 200000 рублей, руководствуясь положениями ст. 151 ГК РФ, принимая во внимание степень вины подсудимого, физические и нравственные страдания потерпевшей, причиненные ей действиями подсудимого, обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований потерпевшей в сумме 50000 рублей.
Однако, исходя из того, что в настоящее время действия осужденного К.А.В. подлежат переквалификации на состав преступления, характеризующийся меньшей степенью общественной опасности, с учетом положений ст. 151 ГК РФ и установленных районным судом иных обстоятельств, влияющих на определение размера компенсации морального вреда, президиум полагает, что взысканная районным судом сумма компенсации морального вреда потерпевшей в размере 50000 рублей не может быть признана разумной и справедливой, в связи с чем подлежит соразмерному снижению.
Руководствуясь ст.ст. 407, 408 УПК РФ, президиум Нижегородского областного суда
постановил:
приговор Сосновского районного суда Нижегородской области от 10 марта 2011 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 13 мая 2011 года в отношении К.А.В. изменить.
Действия К.А.В. квалифицировать как преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 119 УК РФ, по которой назначить наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев, с отбыванием в колонии-поселении.
Снизить размер компенсации морального вреда, взысканного с К.А.В. в пользу К.О.А., до 25000 рублей.
В остальной части эти же судебные решения оставить без изменения.
Председательствующий
В.Ф.ПОПОВ
