НОВОСИБИРСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 10 августа 2011 г. по делу № 22-3945/2011
Судья Лихачева Н.Д.
Докладчик Левшакова Т.Д.
Судебная коллегия по уголовным делам Новосибирского областного суда
в составе:
председательствующего Дульзона И.И.
судей Левшаковой Т.Д., Паршуковой Е.В.
при секретаре У.
рассмотрела в судебном заседании от 10 августа 2011 года кассационные жалобы осужденного М.А. и адвоката Кляшторного А.В. на приговор Калининского районного суда г. Новосибирска от 19 мая 2011 года, которым
М.А.
осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ (в ред. Федерального закона № 26-ФЗ от 07.03.2011 г.) к 7 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Срок наказания исчислен с 19 мая 2011 года.
Приговором суда М.А. признан виновным и осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего М.
Преступление им совершено 22 января 2010 года в Калининском районе г. Новосибирска при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.
В судебном заседании подсудимый М.А. вину не признал.
Заслушав доклад судьи областного суда Левшаковой Т.Д., объяснения осужденного М.А., адвоката Анощенковой Е.А., потерпевшей В. об отмене приговора суда, прекращении производства по делу, мнение прокурора Новосибирской областной прокуратуры Соломатовой Т.М. об оставлении приговора суда без изменения, судебная коллегия
установила:
В кассационной жалобе осужденный М.А. просит отменить приговор суда, прекратить уголовное дело и освободить его из-под стражи.
По доводам жалобы, телесных повреждений, от которых наступила смерть потерпевшего, он не причинял.
Не соглашаясь с приговором, указывает на то, что показания свидетелей П, Б1, А., К., М, Б2, С., В1. не могут являться доказательствами, поскольку данные свидетели не видели, чтобы он наносил потерпевшему телесные повреждения.
При этом, суд необоснованно подверг сомнению показания свидетелей В1., Д., С., которые видели потерпевшего уже избитым на момент прихода М.А. домой, потерпевшей В., которая не поверила, что от его действий наступила смерть потерпевшего.
Показания свидетелей М. и Б1 о том, что он жаловался на то, что выбил казанок во время драки с потерпевшим, не доказывают его вину, поскольку в тот момент считал, что выбил казанок, но этого не было, он лишь поссорился с потерпевшим, ударов ему руками и ногами не наносил, он только защищался от агрессивных действий потерпевшего отмахивался от него.
Указывает на то, что сотрудники милиции оказывали на него давления с целью получения явки с повинной.
Не согласен с выводом эксперта о времени смерти потерпевшего, поскольку этот вывод является предположением. Ходатайство его защитника о проведении повторной СМЭ с целью установления точного времени избиения потерпевшего и времени смерти, судом необоснованно отклонено.
Предполагает, что у потерпевшего уже были телесные повреждения, когда тот пришел домой, а он в борьбе мог причинить лишь поверхностные повреждения, но не тяжкие.
С учетом изложенных обстоятельств, считает назначенное наказание чрезмерно суровым.
В кассационной жалобе (основной и дополнительной) адвокат Кляшторный А.В. в защиту осужденного М.А. просит отменить приговор суда, прекратить уголовное дело за отсутствием в действиях М.А. состава преступления.
В обоснование жалобы указывает на то, что собранными по делу доказательствами виновность М.А. не доказана. Показания свидетелей М. и Б1 о нахождении М.А. в подавленном состоянии не подтверждают его вину, а лишь свидетельствуют об эмоциональном состоянии М.А., вызванном смертью близкого человека.
Показания свидетеля Б2 в части наличия на кулаках и фалангах рук М.А. синяков недостоверны и опровергаются протоколом освидетельствования М.А.
Полагает, что суд необоснованно сослался как на доказательство вины М.А. на протокол освидетельствования и заключение эксперта, согласно которым, у М.А. имелись ушибы мягких тканей левой ушной раковины и ушиб левого надплечья, поскольку данные повреждения - наоборот, подтверждают показания М.А. об обстоятельствах конфликта, образование данных повреждений невозможно при нанесении многочисленных ударов руками и ногами по телу потерпевшего.
Такие материалы дела, как рапорт об обнаружении признаков преступления, сообщения о происшествии, никакого доказательственного значения не несут, протокол осмотра места происшествия лишь фиксирует обстановку места происшествия. Наличие обнаруженных при осмотре места происшествия вещественных доказательств М.А. не отрицается, поскольку он признает факт конфликта с потерпевшим и борьбы с ним, но без нанесения ему ударов ногами и руками.
Обращает внимание на то, что на одежде и обуви М.А. отсутствуют какие-либо следы, которые служили бы прямым доказательством нанесения им ударов потерпевшему.
Указывает на то, что сославшись на непоследовательность показаний М.А., суд привел выдержки из его явки с повинной и показания в качестве подозреваемого, показания при проверке показаний на месте, не конкретизировав, в чем выразилась их непоследовательность.
При этом, суд не дал оценки тому факту, что явка с повинной написана М.А. под диктовку сотрудника милиции, в милиции на него оказано психологическое давление, выразившееся в требовании рассказать, как он убивал дядю.
Кроме того, в своих показаниях М.А. указывал на искусственное создание сотрудниками милиции обстановки преступления путем разбрасывания вещей потерпевшего по комнате.
Оснований не доверять показаниям М.А. у суда не имелось.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит приговор суда законным и обоснованным.
Вина М.А. в содеянном установлена совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенными в приговоре, которым дана правильная оценка.
Выводы суда относительно доказанности вины М.А. в умышленном причинении потерпевшему М. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, повлекший по неосторожности смерть последнего, соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании и в приговоре должным образом мотивированны.
Объяснения М.А. о том, что умышленно потерпевшему удары не наносил, обнаруженные на теле последнего телесные повреждения, повлекшие его смерть, причинены другими лицами еще до того, как между ними произошла ссора и борьба, как видно из материалов дела, судом проверены и не нашли своего подтверждения, поэтому правильно отвергнуты. Выводы суда в этой части должным образом мотивированны.
Так, согласно заключения судебно-медицинской экспертизы, смерть потерпевшего М. наступила в результате тупой травмы грудной клетки, приведшей к травматическому шоку. Повреждения грудной клетки образовались не менее чем от 4 воздействий твердого тупого предмета, не исключено руками и ногами. Образовались они прижизненно, в достаточно короткий промежуток времени, не более 30 - 60 минут до наступления смерти. Образование всех телесных повреждений не возможно при падении с высоты собственного роста на плоскости и ударе о вертикальные предметы. Смерть наступила около 4 - 8 часов до осмотра трупа на месте обнаружения. Никаких противоречий в выводах эксперта относительно времени наступления смерти не имеется, поэтому оснований для проведения дополнительной судебно-медицинской экспертизы у суда не имелось.
Из показаний эксперта К. следует, что, учитывая характер, локализацию и свойства повреждений, обнаруженных при экспертизе трупа М., образование их не возможно при обстоятельствах, указанных в показаниях осужденного, в результате двукратных ударов о дверной косяк, двукратного падения с высоты собственного роста. При жизни телесные повреждения, обнаруженные у потерпевшего сопровождаются выраженной дыхательной недостаточностью, поэтому последний мог совершать активные действия в ограниченном объеме, передвигаться на небольшие расстояния в пределах своей квартиры.
Свидетель М1. показала о том, что травмы с переломами ребер вызывают острую боль, переломы грудины, кроме болевого синдрома, вызывают дыхательную недостаточность, выраженную отдышку, затрудненное дыхание. Считает, что с указанными травмами потерпевший не мог драться. В состоянии болевого шока он мог передвигаться на небольшие расстояния в пределах комнаты.
Согласно протокола осмотра места происшествия, заключения эксперта, происхождение крови, обнаруженной в коридоре квартиры, в комнате, в которой находился труп М., на его одежде не исключается от потерпевшего.
Свидетель В1. пояснила о том, что она приходила в квартиру к потерпевшему примерно в 21 час 30 минут (не задолго от его смерти), тот находился в своей комнате в состоянии алкогольного опьянения, пятен крови в квартире, а также на его одежде не видела.
Из показаний свидетелей Б1, М. следует, что 22 января 2010 г. около 23 часов осужденный М.А. позвонил к ним и сообщил, что подрался со своим дядей и в драке выбил казанок на руке, спрашивал, что нужно сделать с рукой, затем примерно через 40 минут он вновь позвонил и сообщил, что дядя умер. Когда они пришли к нему домой, М.А. был в шоковом состоянии, подавлен, по поводу руки говорил, что это вывих, получил во время драки.
Свидетель Б2. пояснил о том, что после доставления М.А. в отдел милиции он обратил внимание, что на кулаках его рук имелись синяки.
Свидетели К., А., которые на протяжении многих лет были знакомы с потерпевшим, пояснили о том, что со слов последнего им известно, что он и осужденный ссорились между собой из-за того, что потерпевший употреблял спиртные напитки, бывало, что осужденный наносил потерпевшему побои, видели на лице у потерпевшего синяки.
Вина осужденного подтверждается и другими доказательствами, приведенными в приговоре.
Обстоятельств, которые бы свидетельствовали о том, что на осужденного работниками милиции оказывалось давление с целью получения от него явки с повинной, в судебном заседании не установлено.
Исходя из фактических обстоятельств, установленных в судебном заседании, суд правильно пришел к выводу о виновности М.А. в умышленном причинении потерпевшему тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть последнего и правильно квалифицировал его действия по ст. 111 ч. 4 УК РФ.
Наказание назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, с учетом общественной опасности совершенного преступления, данных о личности, смягчающих обстоятельств и является справедливым.
При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения кассационных жалоб осужденного и адвоката не имеется.
Руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
Приговор Калининского районного суда г. Новосибирска от 19 мая 2011 года в отношении М.А. оставить без изменения, а кассационные жалобы адвоката Кляшторного А.В. и осужденного М.А. без удовлетворения.
