ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН
ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ
ЗА I КВАРТАЛ 2010 ГОДА
Применение норм Гражданского кодекса РФ
Момент возникновения права собственности на транспортное средство не связан с моментом регистрации в органах ГИБДД.
П-ов обратился в суд с иском к Б-овой о признании права собственности на автомобиль, указывая, что данное транспортное средство, приобретенное им в собственность у Б-овой, в настоящее время находится под арестом как имущество, принадлежащее ответчице.
Решением суда первой инстанции иск удовлетворен.
Отменяя решение суда первой инстанции и вынося новое решение об отказе в иске, суд кассационной инстанции исходил из того, что изменение собственника автомобиля в установленном порядке в органах ГИБДД не зарегистрировано, право собственности Б-овой на спорное имущество не прекращено.
Президиум Верховного суда РТ, отменив кассационное определение, оставил в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.
В силу пункта 1 статьи 223 Гражданского кодекса РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.
Данная норма в полной мере распространяется на транспортные средства, поскольку их отчуждение не подлежит государственной регистрации (пункт 2 указанной выше статьи).
Постановлением Правительства РФ от 12.08.1994 № 938 предусмотрена регистрация собственниками или владельцами автотранспортных средств в целях обеспечения полноты их учета.
Отсутствие регистрации транспортного средства в органах ГИБДД за тем или иным лицом само по себе не свидетельствует об отсутствии у такого лица права собственности на него.
Установлено, что между сторонами в апреле 2007 года заключен договор купли-продажи автомобиля, в августе 2008 года оформлен передаточный акт на вышеназванное транспортное средство, в этот же период денежные средства за приобретаемый П-овым автомобиль полностью переданы Б-овой.
При таких обстоятельствах, удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что заключенный между сторонами договор купли-продажи автомобиля фактически исполнен и не носит мнимый характер, следовательно, П-ов как покупатель является собственником спорного автомобиля.
Споры, вытекающие из налоговых правоотношений
В силу подпунктов 1, 2 пункта 1 статьи 220 Налогового кодекса РФ при реализации имущества, находящегося в общей долевой либо общей совместной собственности, размер имущественного налогового вычета распределяется между сособственниками этого имущества пропорционально их долям.
М-ова обратилась в суд с заявлением об оспаривании решения налогового органа, указывая, что в 2007 году по цене в 1 970 000 руб. была продана квартира, на которую в праве общей долевой собственности 1/5 доля принадлежала ей. Соответственно, она, получив от продажи доход в размере 394 000 руб., на эту сумму подала налоговую декларацию для получения имущественного налогового вычета, однако решением налогового органа была привлечена к налоговой ответственности за неправомерное увеличение на сумму в 194 000 руб. имущественного налогового вычета по доходам, на сумму также был доначислен налог в размере 25220 руб.
М-ова просила суд признать незаконным решение налогового органа.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, заявление М-овой удовлетворено.
Судебные инстанции в обоснование своих выводов исходили из того, что сумма, полученная М-овой в налоговом периоде от продажи доли в квартире, составляет 394 000 руб., от которой в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах налогоплательщик имеет право на получение имущественного налогового вычета.
Президиум Верховного суда РТ судебные постановления отменил и постановил новое решение об отказе в удовлетворении заявления М-овой по следующим основаниям.
Согласно п. 1 ст. 220 Налогового кодекса РФ при определении размера налоговой базы в соответствии с п. 3 ст. 210 настоящего Кодекса налогоплательщик имеет право на получение имущественного налогового вычета в суммах, полученных налогоплательщиком в налоговом периоде от продажи жилых домов, квартир, комнат, включая приватизированные жилые помещения, дач, садовых домиков или земельных участков и долей в указанном имуществе, находившихся в собственности налогоплательщика менее трех лет, но не превышающих в целом 1 000 000 рублей.
В рассматриваемом случае объектом продажи является не выделенная доля, а квартира, менее трех лет находящаяся в общей долевой собственности. Определяя порядок распределения между совладельцами имущества, находящегося в общей долевой собственности, размера имущественного налогового вычета, положения пп. 1, 2 п. 1 ст. 220 Налогового кодекса РФ предусматривают, что при реализации такого имущества размер имущественного налогового вычета в 1 000 000 руб. распределяется между его совладельцами пропорционально их доле.
Возможность выплаты имущественного налогового вычета в полном объеме, то есть в размере до 1 000 000 руб. каждому из совладельцев проданного недвижимого имущества законом не предусмотрена.
Таким образом, налоговым органом правильно применен имущественный налоговый вычет на сумму 200 000 руб.
Решение налогового органа в части привлечения к налоговой ответственности также соответствует п. 1 ст. 122 Налогового кодекса РФ, согласно которому неуплата или неполная уплата сумм налога (сбора) в результате занижения налоговой базы, иного неправильного исчисления налога (сбора) или других неправомерных действий (бездействия) влечет взыскание штрафа в размере 20 процентов от неуплаченной суммы налога (сбора).
Споры, возникающие из жилищных правоотношений
В соответствии со статьями 36 (часть 3) и 40 (часть 2) Жилищного кодекса РФ действия, влекущие уменьшение размера общего имущества в многоквартирном доме, возможны только с согласия всех собственников помещений в этом доме.
М-ин обратился в суд с иском к П-ских, Исполнительному комитету муниципального образования, указав, что ответчица П-ских, являясь собственником квартиры, без согласия других собственников жилья неправомерно осуществила перевод своего жилого помещения в нежилое и его реконструкцию.
На основании изложенного М-ин просил признать незаконными Постановления исполнительного комитета о переводе жилого помещения в нежилое и разрешении реконструкции спорной квартиры, возложить на П-ских обязанность по приведению помещения в первоначальное состояние, компенсации морального вреда.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения кассационным определением суда кассационной инстанции, в удовлетворении иска отказано.
Как следует из материалов дела, постановлением муниципального органа спорная квартира по заявлению ответчика-собственника была переведена в нежилое помещение с условием проведения перепланировки и переустройства в соответствии с проектом. В соответствии с проектом перепланировки квартиры под магазин мужской одежды предусматривалось, в частности, установление отдельного входа путем разбора подоконных блоков, оборудование тамбура и крыльца.
При этом на выполнение перечисленных работ согласия истца как собственника одного из квартир в этом доме, а также товарищества собственников жилья не получено.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции, с которым согласился и суд кассационной инстанции, исходил из того, что произведенные ответчиком работы, представляющие перепланировку, не создали критических (отрицательно влияющих на способность несущих конструкций) дефектов и повреждений, не повлекли нарушения требований санитарных и противопожарных правил. Также судебные инстанции указали на то, что земельный участок в собственность товарищества собственников жилья не оформлен.
Президиум Верховного суда РТ, не согласившись с указанными выше выводами, судебные постановления отменил и дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции, приведя в обоснование своей позиции следующее.
В соответствии с ч. 1 ст. 36 Жилищного кодекса РФ собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности помещения в данном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме, в том числе ограждающие несущие и ненесущие конструкции данного дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование, находящееся в данном доме за пределами или внутри помещений и обслуживающее более одного помещения, земельный участок, на котором расположен данный дом, с элементами озеленения и благоустройства и иные предназначенные для обслуживания, эксплуатации и благоустройства данного дома объекты, расположенные на указанном земельном участке (далее - общее имущество в многоквартирном доме).
В силу ч. 3 ст. 36 Жилищного кодекса РФ уменьшение размера общего имущества в многоквартирном доме возможно только с согласия всех собственников помещений в данном доме путем его реконструкции.
Согласно ч. 2 ст. 40 Жилищного кодекса РФ, если реконструкция, переустройство и (или) перепланировка помещений невозможны без присоединения к ним части общего имущества в многоквартирном доме, на такие реконструкцию, переустройство и (или) перепланировку помещений должно быть получено согласие всех собственников помещений в многоквартирном доме.
Исходя из содержания приведенных норм закона, наружные стены многоквартирного дома относятся к общему имуществу, соответственно, уменьшение этого имущества, изменение его назначения или присоединение к имуществу одного из собственников возможны только с согласия всех собственников помещений.
Как усматривается из материалов дела, работы по устройству самостоятельного входа в помещение магазина включают в себя переоборудование находящегося в капитальной стене дома оконного проема в дверной проем, что влечет изменение назначения данного участка стены.
Обстоятельства выхода при этом указанного участка стены из общего имущества и возникновение принадлежности его помещению ответчика П-ских судебными инстанциями не устанавливались.
В соответствии с п. 5 ст. 16 Федерального закона от 29.12.2004 № 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" с момента формирования земельного участка и проведения его государственного кадастрового учета земельный участок, на котором расположены многоквартирный дом и иные входящие в состав такого дома объекты недвижимого имущества, переходит бесплатно в общую долевую собственность собственников помещений в многоквартирном доме.
По смыслу данной нормы закона, если земельный участок, на котором расположен многоквартирный дом, сформирован до 1 марта 2005 года, что подразумевает определение его границ и назначения, то право долевой собственности на землю возникает с 1 марта 2005 года в силу закона и вне зависимости от наличия государственной регистрации права долевой собственности на общее имущество многоквартирного дома.
В случае, если на день вступления в силу Жилищного кодекса РФ границы земельного участка не установлены, то земельный участок переходит бесплатно в общую долевую собственность собственников помещений в многоквартирном доме с момента проведения государственного кадастрового учета земельного участка.
Проектом перепланировки квартиры предусмотрены и ответчиком фактически выполнены работы по устройству тамбура площадью 4,2 кв. м и крыльца площадью 15,96 кв. м, которые занимают соответствующую площадь земельного участка общего пользования. Права на использование ответчицей данного земельного участка документально не подтверждены.
Из материалов дела видно, что земельный участок, на котором расположен спорный жилой дом, первоначально предоставлялся застройщику в аренду сроком на три года для строительства жилого дома.
При этом обстоятельства формирования земельного участка при первоначальной передаче его в аренду застройщику, возникновения в связи с этим права общей собственности судом не определялись, приведенные выше положения закона к отношениям сторон не применялись.
В соответствии с п. 2 ст. 25 Жилищного кодекса РФ перепланировка жилого помещения представляет собой изменение его конфигурации, требующее внесения изменения в технический паспорт жилого помещения.
В силу ст. 51 Градостроительного кодекса РФ разрешение на строительство представляет собой документ, подтверждающий соответствие проектной документации требованиям градостроительного плана земельного участка и дающий застройщику право осуществлять строительство, реконструкцию объектов капитального строительства. К заявлению о выдаче разрешения на строительство прилагается, в том числе, согласие всех правообладателей объекта капитального строительства в случае реконструкции такого объекта.
Как видно из материалов дела, работы, произведенные ответчиком, связаны не только с изменением внутренней конфигурации помещения, но и оборудованием самостоятельного входа в помещение путем разбора подоконных блоков. Помимо того ответчицей получено разрешение на строительство.
Несмотря на такие данные, судебными инстанциями не устанавливались обстоятельства отнесения фактически выполненных ответчицей работ к реконструкции помещения и необходимости при этом получения в установленной законом форме согласия участников долевой собственности.
Таким образом, судебными инстанциями при рассмотрении дела не установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, и не применены нормы права, подлежащие применению. В силу изложенного Президиум Верховного суда РТ вынесенные по делу судебные постановления отменил, дело направил на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции.
Споры, возникающие из трудовых правоотношений
Отсутствие письменного трудового договора само по себе не является обстоятельством, исключающим наличие трудовых правоотношений между сторонами.
В-ева обратилась в суд с иском к товариществу собственников жилья об изменении даты увольнения, взыскании пособия по временной нетрудоспособности, заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда на том основании, что в период временной нетрудоспособности была уволена с работы у ответчика.
Решением суда первой инстанции, оставленным судом кассационной инстанции без изменения, в удовлетворении иска отказано.
Президиум Верховного суда РТ с судебными постановлениями обеих инстанций не согласился в силу следующего.
Установлено по делу, что в феврале 2007 года на расширенном заседании правления товарищества постановлено заключить с В-евой договор на оказание услуг сроком на один год. Указанный договор, предусматривавший различные обязательства истицы перед товариществом, а также размер и порядок их оплаты, истицей как исполнителем услуг не подписан. Уведомлением от марта 2008 года истица извещена о прекращении трудовых отношений.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции применил к отношениям сторон нормы, содержащиеся в статьях 16, 68 Трудового кодекса РФ, устанавливающие, что основанием для возникновения трудовых отношений между работником и работодателем является трудовой договор, и определяющие порядок оформления на работу.
При этом, отклоняя доводы В-евой о наличии трудовых отношений между сторонами, суд первой инстанции указал на то, что трудовой договор отсутствует, соответствующим приказом прием на работу истицы не оформлен, необходимая запись в трудовую книжку не внесена, иные допустимые доказательства наличия трудовых отношений не представлены.
На основании изложенного, деятельность истца была расценена как оказание услуг по договору от 1 февраля 2007 года.
Суд кассационной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился.
Вместе с тем не было принято во внимание положение ч. 4 ст. 11 Трудового кодекса РФ, согласно которому в тех случаях, когда судом установлено, что договором гражданско-правового характера фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права.
В соответствии со смыслом данной нормы закона, при установлении фактических трудовых отношений, а именно, отношений, характеризующихся подчинением работника внутреннему трудовому распорядку, выполнением в процессе труда распоряжений работодателя, осуществлением работ неопределенного рода либо функции, а не разового задания заказчика, обязанностью работодателя определенной периодичностью выплачивать работнику вознаграждение, то к ним должны применяться нормы трудового законодательства.
Как следует из материалов дела, в качестве исполнителя в договоре указана В-ева, на которую возложена обязанность выполнять такие работы и услуги, как управление домами (освещение, канализация, уборка территории и т.д.), другие работы по товариществу собственников жилья, регулирование отношений по долгам товарищества перед сторонними организациями, принятие мер по ликвидации задолженности. В течение периода с апреля по декабрь 2007 года истице ежемесячно совместно с другими работниками товарищества выплачивалась заработная плата.
Перечисленные доказательства судом первой инстанции исследовались, однако их оценка в решении не отражена. Изложенное нарушение судом кассационной инстанции также оставлено без внимания.
При таком положении, поскольку нижестоящими судами по делу допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, повлиявшие на исход разрешения спора, Президиум Верховного суда РТ состоявшиеся по делу судебные постановления отменил, дело направил на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции.
При нарушении прав лица в момент устройства на работу причиненный моральный вред подлежит компенсации.
Г-ов предъявил иск к муниципальному учреждению о взыскании заработной платы и компенсации морального вреда, указывая, что в целях трудоустройства по направлению руководителя-ответчика прошел платный предварительный медицинский осмотр, однако ответчик отказался заключить с ним трудовой договор, не оплатив при этом услуги по медицинскому осмотру.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения кассационным определением суда кассационной инстанции, в удовлетворении иска отказано.
Судебные инстанции при этом исходили из того, что ст. 213 Трудового кодекса РФ не содержит указания на обязанность работодателя до заключения трудового договора оплатить стоимость предварительного медицинского осмотра.
Постановлением Президиума Верховного суда РТ судебные постановления обеих инстанций в части отказа в удовлетворении требований о компенсации морального вреда отменены, принято новое решение о частичном удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, при этом указано следующее.
В соответствии со ст. 212 Трудового кодекса РФ обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.
Работодатель обязан обеспечить, в том числе, в случаях, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, организацию проведения за счет собственных средств обязательных предварительных (при поступлении на работу) и периодических (в течение трудовой деятельности) медицинских осмотров (обследований).
Соответственно, предварительные медицинские осмотры относятся к обстоятельствам, обеспечивающим охрану труда, и проводятся за счет собственных средств работодателя. При этом законодатель не связывает оплату работодателем предварительного медицинского осмотра с результатами данного обследования и последующим заключением трудового договора, а также с наличием у работодателя необходимых для оплаты такого осмотра денежных средств.
Основание и порядок отказа в заключении трудового договора, в том числе обстоятельства прохождения предварительного медицинского осмотра и несения расходов по проведению таких осмотров, регулируются нормами Трудового кодекса РФ, и, соответственно, возникающие при этом правоотношения являются трудовыми.
Согласно ст. 237 Трудового кодекса РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.
Разъяснениями, содержащимися в пункте 63 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", также подтверждается, что, поскольку Трудовой кодекс РФ не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда в случаях нарушения трудовых прав работников, то суд в силу ст. ст. 21 (абз. 14 ч. 1) и 237 настоящего Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя.
Учитывая изложенное, приняв во внимание, что обстоятельства дела установлены с достаточной полнотой, судебными инстанциями допущена ошибка в применении норм материального права, Президиум Верховного суда РТ состоявшиеся по делу судебные постановления в части отказа в удовлетворении требования о компенсации морального вреда отменил и в этой части принял новое решение о частичном удовлетворении иска.
Однократное нарушение в виде прогула является основанием для расторжения трудового договора.
Ш-ов обратился в суд с иском к ООО о признании увольнения незаконным, о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и вынужденного простоя, взыскании задолженности по заработной плате, компенсации морального вреда, указав, что он работал у ответчика с 17 июля 2008 года в должности помощника бурильщика КРС 5 разряда. Согласно графику вахта бригады начиналась 18 числа каждого месяца и заканчивалась 3 числа последующего месяца. По табелю рабочего времени за ноябрь 2008 года последним днем работы является 3 ноября 2008 года. После указанной даты, несмотря на неоднократные звонки, работодатель истца на работу не вызывал, ссылаясь на отсутствие заказа. Трудовую книжку истец получил 12 марта 2009 года, в которой отражено основание увольнения за прогул.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, иск удовлетворен частично.
Президиум Верховного суда РТ судебные постановления обеих инстанций отменил, направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав при этом следующее.
Согласно ст. 22 Трудового кодекса РФ работодатель имеет право привлекать работников к дисциплинарной и материальной ответственности в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами.
В силу ст. 192 Трудового кодекса РФ за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания:
1) замечание;
2) выговор;
3) увольнение по соответствующим основаниям.
Из материалов дела видно, что Ш-ов с 17 июля 2008 года работал в ООО на основании трудового договора.
18 ноября и 18 декабря 2008 года, а также 18 января 2009 года истец в отсутствие уважительных причин и нарушение графика на работу не выходил. С 4 февраля 2009 года приказом общества от той же даты Ш-ов уволен с работы на основании подп. "а" п. 6 ст. 81 Трудового кодекса РФ (за прогул).
Частично удовлетворяя требования истца, нижестоящие судебные инстанции исходили из того, что ответчиком нарушен порядок увольнения истца, поскольку днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, является 18 ноября 2008 года, то есть день, когда работодателю стало известно о совершении проступка в виде прогула.
Вместе с тем наложение дисциплинарного взыскания представляет собой право работодателя, а не его обязанность. Сам факт того, что работодатель не воспользовался этим правом при обнаружении первого дисциплинарного проступка, не является основанием для утраты данного права при обнаружении последующих нарушений дисциплины труда.
В материалах дела отражено, что факт прогула был зафиксирован не только 18 ноября 2008 года, но и 18 января 2009 года.
Прогул относится к однократному грубому нарушению работником трудовых обязанностей, за которое в качестве дисциплинарного взыскания может последовать увольнение работника.
Ответчик в лице представителя при рассмотрении дела как в нижестоящих судах, так и в надзорной жалобе указывал, что 4 февраля 2009 года Ш-ов подвергнут дисциплинарному взысканию - увольнению по основанию, предусмотренному подп. "а" п. 6 ст. 81 Трудового кодекса РФ - за прогул, имевший место 18 января 2009 года, по которому срок привлечения к дисциплинарной ответственности истекает 18 февраля 2009 года.
Названным доводам ответчика надлежащая оценка судебными инстанциями не дана, что повлекло существенное нарушение норм материального и процессуального права.
На основании изложенного Президиум Верховного суда РТ судебные постановления отменил, дело направил на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции.
Процессуальные вопросы
Прекращая производство по делу, суд не учел значимые для разрешения данного вопроса обстоятельства.
Банк, сославшись на ненадлежащее исполнение условий кредитного договора, обратился в суд с иском к ООО (основному должнику), а также поручителям - Ш-ову, Х-овой, З-еву, С-иной и Д-еву о взыскании задолженности по кредитному договору, обращении взыскания на заложенное имущество.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, производство по делу прекращено по ч. 1 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса РФ.
Выводы судебных инстанций при этом обоснованы тем, что решением Арбитражного суда ООО признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство.
Между тем, руководствуясь при вынесении определения п. 1 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебные инстанции неправильно применили данную статью в части прекращения производства по делу в отношении всех соответчиков, проигнорировав то обстоятельство, что решение Арбитражного суда вынесено только в отношении ООО, а не поручителей, выступающих в качестве солидарных должников.
При солидарной ответственности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга (ч. 1 ст. 323 Гражданского кодекса РФ).
Поручитель совместно с должником отвечает перед кредитором в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обеспеченного поручительством обязательства (ст. 363 Гражданского кодекса РФ).
В рассматриваемом случае Банком предъявлены взаимосвязанные требования к ООО и остальным солидарным ответчикам - физическим лицам.
При таких данных, поскольку в отношении ООО введена процедура конкурсного производства, суду на основании положений ч. 4 ст. 22 Гражданского процессуального кодекса РФ следовало разрешить вопрос о разделе связанных между собой требований Банка, с учетом того обстоятельства, что иск к Обществу подведомствен Арбитражному суду в рамках дела о банкротстве, а требования к физическим лицам подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции.
Поскольку данный вопрос не был разрешен, Президиум Верховного суда РТ определения обеих судебных инстанций отменил, вопрос передал на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
